Юрий лишаев фантик сайт
Наш третий номинант в категории “Человек риска” – Юрий Лишаёв, легендарный Фантик!
В представлении не нуждается…
И всё же.
Юрий Лишаёв – легенда альпинизма, каякер, инвалид 1 группы. Автор множества первопроходов в Крыму и соло-альпинист, многие из достижений которого до сих пор не рискуют повторить.
Страстный каякер, в тёплое время года фактически живёт на воде. Обладатель “Хрустального пика-2012” за проект “Ковчег надежды”.
Ты говоришь, что полгода провёл в каяке в этом сезоне. Расскажи, где был, что делал?
Я в этом сезоне стартовал в Керчи и дошел до Тарханкута, и оттуда вернулся в район Судака на Меганом. И оттуда уже мотался то в район Балаклавы, то в район Карадага. За эти полгода из шести 4-балльных штормов, которые были у нас в Крыму летом, я четыре поймал в море.
Как пережил?
Не могу сказать, что мне это очень понравилось (смеется), но тем не менее. Я ведь не просто по поверхности моря прохожу – я им живу, оно для меня неотъемлемая часть жизни. Будучи на большой волне, заглядываешь за грань своих возможностей, в свой внутренний мир.
Было страшно?
Сам шторм не так страшен, как его описывают. Он страшный возле берега обычно. Вот в этом году в мае я поймал первый, огромный шторм – километров 60, наверное – в Феодосийском заливе. Но мне же двигаться дальше надо было, а не кричать «караул!» и бежать на берег, вот я и спрашивал себя, к чему я стремлюсь – а стремлюсь я, в конце концов, к горизонту, хоть он и отдаляется всё время.
Наша номинация «Человек риска» – она о людях, об их истории. Юра, альпинисты тебя знают как пионера Крымских стен. Но география твоего альпинизма Крымом совсем не ограничивается! Расскажи об этом, пожалуйста.
Да, Крым для меня каким-то домашним был. Я здесь бегал с маршрута на маршрут: прошел одну пятерку, и сразу на другую. Где меня ночь поймала – там я и ночевал. А потом после этого ещё на третий маршрут! Конечно, пройти 400 метров нашей крымской стены для меня было маловато. Потом были в моей жизни стены и по 500-600 метров, и километровые, проблемы не было, но я к ним уже был готов с Крыма.
Где ты успел наследить, и какие твои восхождения запомнились тебе самому?
Кавказ, Фаны, на Памире был… Из такого большого: Ушба, первопрохождение Айлама (пятый бастион), это куда в своё время не получилось у Хергиани залезть; первопрохождение на Шхельду, пик Щуровского зимой, Ягнобская стена. Потом очень много я был в Чехии: в Теплице я на Бумеранг залез и на Глазку – довольно солидные маршруты. Кавказ, Фаны, на Памире был.
Какие из своих первопроходов ты считаешь самыми сложными?
Где-то в 1992 году, за год до моей травмы, я был на Западном Кавказе и хотел как-то пойти Шоколадку, там погиб мой товарищ со Львова, Сережа Метник, я с ним очень много лазил, поэтому как-то автоматом выскочило, что я должен этот маршрут пройти. Когда прошел маршрут на Кирпиче, началась такая пурга, с дождем и снегом, хотя стена скальная, у меня и спальный мешок сдуло тогда, и в одном месте порханул – руку содрал, то есть очень остро вопрос стоял, чтобы я вниз начал спускаться. Заночевал прямо в щели, без ничего. А там маршрута – 600 метров, мне почему-то показалось мало этого… Маршрут там нависающий, и последние 300 метров я делал первопроход «в лоб». Вот я и думал, 300 метров первопрохода, а там все 600 было! Но, оказавшись в том состоянии, я смог заставить себя идти только вверх, а не вниз. Дело в том, что я бы отвечал не публике, а сам перед собой за этот поступок. А еще, например, после травмы я умудрился на Галицинском гроте сделать первый маршрут, который когда-то начинал!
Когда ты успел съездить с альпинистско-скалолазным визитом в США? Где там лазал?
В Америке я очень много облазил Смит-рок – это довольно известный скалолазный район. Поднимался на высшую точку штата Орегон, Маунт Хьуд, и так получилось, что был в компании с профессиональным гидом, но я их слегка опередил, и часа два сидел на вершине и ждал их. У меня снаряжения нет, я ничего не взял, они меня спрашивают, как же ты вниз пойдешь, канатов, ничего не взял, а я им – как пришел, так и уйду.
Насколько непривычным для тебя было лазанье по тем скалам?
Я уже лазал в разных районах, единственное что, Смит-Рок – это в основном вулканическая порода, мне казалось, что это развалина, но маршруты проходили по довольно интересным скалам. И в то же время у меня же было общение, я встречал не только американцев, но и альпинистов из других стран.
Американцев встречал и у нас в Крыму: с ними была Стэйси Эллисон – в свое время первая американка, поднявшаяся на Эверест. Такая хорошая девушка, преданная своему делу.
Твоя философия жизни в горах. Каким базовым принципам следовал и следуешь ты и считаешь, что нужно следовать и всем остальным?
Я бы не стал другим давать советы. Грань слишком близка – ты ведь в самом деле, как тот канатоходец, работаешь в беседке. Основной принцип: действовать в соответствии с тем, насколько ты верен самому себе, насколько это тебе нужно.
Твои первые соло? Расскажи, как это было?
Лазать я начал рано. Наверное, первый маршрут, который я конкретно пролез без страховки – маршрут Красный камень, метров 50 до верха. Мне тогда было лет 17, рядом стояли ребята из Красноярска – они оценили, подарили даже свой буклет, и самый впечатляющий автограф: «Лучшему крымскому столбисту от красноярских столбистов!».
Если взять Валеру Балезина, Путинцева дядю Вову, Федорова – ну я с ними встречался, соревновался. Но по-дружески. Я мог один придти на чьи-то сборы, тем более со своим канатом. Поэтому я разные школы смог застать, хотя предпочтения, конечно, отдавал соло.
Соло – это была самоцель или средство достижения чего-то? Чего?
Соло никогда не будет способом для приобретения дешевой известности! Просто когда ты клепаешь уже сверхсложные маршруты, именно альпинистские, тогда появляется момент: а не сдать ли тебе экзамен именно в одиночку? В такие моменты у тебя нет никого ни впереди, ни сзади, и движущая сила – ты сам, твоя любовь, твоя любовь к природе.
Для меня соло – это не обиженность какая-то, а опять же свобода и уединение с природой. Поэтому после травмы, когда много чего поналазил, было, конечно, обидно – маршруты, которые пролетал, особо не замечая, занимали теперь слишком много времени. Уж я Марчеку ходил после травмы, но потратил на это где-то дня четыре – раньше делал за шесть часов. Для меня это было со слезами. Но, тем не менее, я сделал тогда эту Марчеку!
Но ты не всегда ведь ходил соло. Напарники – расскажи о тех напарниках, которые сыграли в твоей жизни какую-либо значимую роль.
Хотя бы взять маршрут Бровь, довольно легендарный, на Марчеке – мы делали его с Лешей Самодедом, знаменитым киевским альпинистом. Нельзя говорить о том, что я начал в одиночку: то были хулиганские поступки, поскольку я не нуждался ни в зрителях, ни в посредниках, но все-таки я многого добился в коллективном альпинизме. В детстве из-за нехватки снаряжения я как-то начинал лазить в одиночку.
Чему тебя научил каякинг? Что он тебе дает?
Все в курсе, что у меня серьезная травма. А каяк дает мне вести полноценный образ жизни, чтобы чувствовать себя настоящим человеком. Если вы обратите внимание, то в каяке я замыкаю ноги в коленях, и, будучи инвалидом первой группы, я могу сам себя обслуживать на воде, даже вытаскивать каяк! То есть после скал он мне дал, можно сказать вторую жизнь, довольно-таки большую.
В 2012 году я реализовал проект «Ковчег надежды: я стартовал от Днепра и тогда отмотал где-то 4 тысячи километров по России, Белоруссии и Украине. А самый сложный Днепр – у нас в России. То есть он петляет между озерами, а еще его разлило, проходишь как единое целое километров на 50, макушки деревьев, памятники с войны торчат – необычно, столько течений, на каяке в лесу заблудился, понимаешь! Черт его знает, куда грести. Был момент, даже к сосне привязывался и ночевал сидя в каяке… Потом пришел в Крым, думал закончить свою экспедицию в Херсонесе, но подумал, что там скучно и тогда полностью обошел весь полуостров и закончил в Геническе. А в Геническе узнал, что это уже не Крым.
Как ты пришёл к каякингу?
Мы все любим море! Когда мы были на скалах, потом спускались к морю – купаться. А каяк предоставил мне еще больше моря! Когда я впервые попробовал каяк, это было чисто случайно: отдыхал в районе Нового Света, туда зашел один каякер на надувном каяке, ну я попросил его – только я сел в каяк, сразу понял, что на нем можно обойти весь Крым.
Я тогда целый год шел к своему каяку. И первый старт тогда у меня был в Керчи с финишем в Севастополе, хотя ряд феодосеевских альпинистов в стояли бухте и не верили, что я пройду, говорили: «Дай бог, чтоб до Феодосии дошел». Ну, так получилось, что я дошел до Севастополя, и уже не мог остановиться.
Кто тебя всему научил?
Я столько людей видел, как учатся грести, но меня, откровенно говоря, никто не учил этому, разве что Посейдон (смеется). Меня и ливни заставали, и град на открытой воде, в общем, все прелести жизни!
В первый раз я часа два греб неправильно, но море меня заставило это правильно делать. А объяснить человеку в тот же шторм, когда ты взлетаешь на волне, тебя на макушке волны все равно развернет, а самая страшная вторая волна, потому что ты ее не видишь, и тебя начнет опрокидывать – что ты должен головой врезаться в ту волну, которая тебя опрокинет. И за счет этого отыгрываешь и держишь баланс. На словах все равно объяснить эти принципы невозможно. Нужно испытать это самому, прочувствовать, учиться самому.
Все остальное приходит с опытом. Это хорошо, что ты любишь природу, но я даже слово «тренировка» выплевываю – это должно стать образом жизни, чтобы приходить на неё первым и уходить последним.
Каких правил жизни ты придерживаешься?
Я когда на скалы пришел в 13 лет, сразу влюбился в природу. И чем больше я люблю природу, тем ближе она меня к себе подпускает. Когда у вас еще свеж вкус падения, вы знаете, чем это заканчивается, начинаете после травмы восстанавливаться и идти опять наверх, то есть преодолевать самого себя – в этом вся суть! Это громкие слова борьба с опасностью и победа над самим собой, но в этом должна заключаться жизнь. Главное не бояться жить. Все начинают плакаться, что вот я на пенсии сидеть тяжело, а я ору во всю глотку у нас, пенсионеров, жизнь особая (смеется).
Все через любовь, не так, чтоб на диване об этом говорить, а именно оказаться там и смотреть куда-то за горизонт вдаль, ничего не видишь, но понимаешь, что это живое.
Например, вот тех же дельфинов. Я, бывает, бытовуха задавит, бывают дома такие моменты – так что я делаю? Подхожу к зеркалу и пытаюсь попищать, как пищат дельфины! И у меня рот до ушей, все проблемы отлетают!
Мир прекрасен, и я не устаю повторять, что жизнь яркая и красочная, надо не бояться жить.
Фото из архива собеседника
Интервью подготовили Елена Дмитренко и Любовь Мориц
Номинанты Хрустального пика!
Следите за дальнейшими публикациями!
Оставайтесь с нами!
Учредитель премии: Risk.ru
Партнер номинации “Восхождение года”: Фабрика Нетканых Материалов «Весь Мир», торговая марка Shelter®
Партнер номинации “Лучший поход”: компания “Спортмарафон”
Партнер номинации “Outdoor-проект года”: бренд спортивной одежды O3 Ozone
Партнер номинации “Социальный проект”: выставка “Открой свою Россию”
Партнер номинации “Человек Риска”: компания «Иридиум Коммьюникешенс»
Источник
Обычно костыли и серьезная группа инвалидности по объективным причинам не сочетаются с бурной жизнедеятельностью, тем более с альпинизмом, путешествиями, воздухоплаванием или мореходством. Симферополец Юрий Лишаев в этом отношении — уникальное явление. Призы и награды, доставшиеся за достижения в различных видах спорта, пластиковая лодка, занявшая львиную долю его скромной жилплощади в самом сердце Старого города, — лишнее тому подтверждение. Накануне очередного похода несгибаемого Фантика (под таким прозвищем он известен среди спортсменов-экстремалов) нам удалось пообщаться с этим человеком, без сомнения, подающим пример для многих людей, волею судьбы оказавшихся прикованными к постели или инвалидному креслу.
Юрий Лишаев — коренной житель столицы автономии. Бывший специалист инструментального цеха на «Фотоне», мастер спорта всесоюзного значения, знаменитый прежде альпинист-хулиган. «Так называли меня за любовь к одиночным восхождениям без страховки, — рассказывает он. — С позиций „правильного“ советского спорта, конечно, хулиганство. Но я на собственном опыте понял, что это вершина мастерства, хотя и не пример для подражания». Конфликт с официозом закончился тем, что Юрий отказался от всех званий и титулов ради личной свободы. Разрыв с системой усугубился увольнением с завода-гиганта, бесконечный конвейер которого просто сводил с ума. «Рассчитывал, имея нескромный уровень альпинистской подготовки, зарабатывать на жизнь именно альпинизмом, самостоятельно, — продолжает Юрий Лишаев. — Но реальность оказалась прозаичнее, и пришлось вместо гор лазить по зданиям — заниматься высотными строительными работами». Но горы и экстрим ни на день не покидали его жизнь. Начали поступать предложения от российских телевизионщиков, мечтавших снять фильм о крымском скалолазе, смело карабкающемся на самые опасные и отвесные стены. И в этот момент случилась трагедия.
«Травмы были и прежде, и довольно серьезные, — говорит Юрий. — Но такое даже представить страшно… Я летал возле Голицынского грота на парапанте (вид снаряжения для художественного парашютирования. — Ред.). Вдруг сложился парашют, меня ударило о скалы, и бренное тело рухнуло вниз с высоты около 30 метров. Жив остался чудом! Лежу в крови, половина тела не работает, а тут как раз группа туристов проходит. Но ее гид заявляет, мол, люди заплатили деньги за экскурсию и нам некогда с тобой возиться. Пришлось ползти за помощью самостоятельно. У меня после этого даже тост родился: «За тех, кто прошел мимо!»
Диагноз, поставленный медиками, был неутешительным: множественные переломы позвоночника, остаток дней на койке, с лекарствами. Однако ставший инвалидом мужчина не согласился с врачебным приговором. Два года он действительно был прикован к постели, несколько раз лежал в реабилитационных центрах, но постепенно начал двигаться, ходить, возвращаться к нормальной жизни. «Пусть и не в таком объеме, как раньше, — говорит Юрий. — Но ведь главное не вершина, а путь к ней. Сколько смогу, столько и пройду, но обязательно буду стремиться». В этом, говорит, смысл.
«Мой социум сложился так, что я должен лежать на кровати, смотреть телевизор и читать в газетах о политике да скулить, насколько жизнь ужасна, — произносит наш собеседник. — Но это настолько противоречит моему сознанию, что сия общепринятая для инвалидов модель не работает. На самом деле жизнь ярка и красочна, и нужно не бояться ее, даже в самых жестких условиях».
В своеобразном воскрешении помогали и друзья, и коллеги, и даже команда легендарного «Клуба кинопутешественников» с его ведущим Сенкевичем во главе. «Самая дорогая для меня награда — диплом «За мужество в альпинизме и многолетнее сотрудничество с „Клубом путешественников“, — улыбается Юрий Лишаев. — А вообще я к званиям и медалям всяким отношусь с иронией. Так же, как и к религии. Уверен, не Бог создал человека, а наоборот. И являюсь убежденным язычником, так как очень тесно общаюсь с природой». Природа же помогает человеку как может. В этом Юрий тоже неоднократно убедился. Например, рассказывает, как особенно необъяснимо лечат горы физические и духовные травмы. И добавляет: «Порой сам не понимаешь, что произошло в тебе, откуда берутся новые успехи, как вообще с переломанным позвоночником можно снова лазить по скалам? А это мать-природа позаботилась о своем неугомонном чаде».
Сейчас Юрий Лишаев полным ходом готовится к новому экстремальному проекту под названием «Ковчег надежды», посвященному, как он объясняет, всем инвалидам, которые оказались прикованы к постели навсегда. Но не только им, так как начало акции специально приурочено к грядущему Дню Победы. «Это будет каботажное плавание на каяке (вид легкой спортивной лодки. — Ред.) вдоль всего крымского побережья, — уточняет спортсмен. — Старт 9 мая с керченского Эльтегена, где был героический десант в годы Великой Отечественной, а финиш в Херсонесе. Это примерно 500 километров по береговой линии. Кстати, я два года шел к этой цели, суетился, искал деньги, приводил себя в необходимую форму». Огромную лепту в осуществление задумки опять внесли друзья-товарищи Фантика, причем внесли в прямом смысле слова. «На день рождения затаскивают в дом настоящий океанский каяк, — радостно вспоминает Юрий. — Новый, громадный, дорогой безумно! Вот уж, впрямь, не имей сто рублей!»
Дмитрий Смирнов, «События»
Акция «Ковчег Надежды» стартовала!
Добавлено 10 мая 2011 г.
Акция «Ковчег Надежды» завершена!
Добавлено 18 июня 2011 г.
Несколько дней назад в херсонесской бухте Фантик завершил свой беспрецедентный одиночный поход (старт был 9 мая в Керчи, на Эльтегене, в честь победителей нацизма), который продолжался 26 дней.
«Общее впечатление от экспедиции самое благоприятное, — рассказал „Событиям“ Юрий Лишаев. — Я по морю не просто шел, я им жил, и это очень помогало». Наиболее сложным моментом в четырехсотмильном путешествии, по словам экстремала, стал выход из Керченского пролива в Черное море, когда течение вынудило его плыть по территории российской погранзаставы. Кроме того, Фантика не единожды трепал шторм, но каждый раз ему удавалось выбраться из бушующего моря обратно в лодку. Некоторые переходы были по 40–50 километров в день. «Были и подарки природы, — говорит путешественник-инвалид. — Например, возле мыса Айя такое фосфорисцирование ночью было, что налюбоваться не мог».
Своим походом Юрий Лишаев хотел напомнить обществу об инвалидах и их проблемах, а инвалидам показать на личном примере, что даже серьезная травма — не приговор.
Читайте также:
- Фильм про Юрия Лишаева
- Крымчанин Игорь Похвалин покорил семь самых высоких вершин планеты
Источник
Крымский экстрим
Фантик
Это рассказ про одинокого крымского скалолаза. Он был рожден побеждать и установил рекорд, перед которым меркнет золото спортивных наград. Будут сменяться поколения, придут новые чемпионы, первопроходцы, экстремалы, покажут свое высокое мастерство, но наш герой так и останется лучшим и непобедимым. Самою жизнью завоевал он право на этот титул.
Ты здесь на везение не уповай!
Он называет себя язычником и, кажется, не шутит. Вольное дитя природы, выбрал он для поклонения древних богов земли, воды, камня. Им служит, от них берет силу, для нас непостижимую.
Настоящих героев мало. Бывают подвиги случайные, от минутной страсти, гнева или сострадания. Так волею судьбы тоже зарабатывают славу. Но есть избранники судьбы – для них желанна долгая, настоящая опасность, исход которой мало зависит от провидения и требует только полной внутренней мобилизации. Преодолимая опасность обостряет их чувства, ускоряет реакцию, проясняет разум, действуя, подобно волшебному эликсиру жизни. Человек поднимается на вершину своих возможностей этого заоблачного полета не заменит ему ни один земной допинг.
Азия
Не меньше нашего ценя жизнь, герой просто обречен искать случая, с кем или с чем помериться силами, по краю какой пропасти пройти, на какую скалу взобраться. Большинство окружающих воспринимает его как явление непонятное, враждебное их покою и повседневной обывательской уверенности, – так что лучше поскорее пройти мимо. Остановится тот, в ком горит хотя бы малая родственная искра.
Симферополец Юра Лишаев полюбил скалы с детства. Каждый выходной он старался проводить на природе, упражняясь в покорении своих невысоких вершин, и постепенно проникался страстью, которая должна стать в жизни главной. Одаренный от природы, невероятно трудолюбивый, Юрий так быстро осваивал технику скалолазания, что уже в четырнадцать лет победил на первенстве страны среди юниоров, а в двадцать три года выполнил программу мастера спорта и стал чемпионом Союза.
На горе Крестовой, на отвесной 90-метровой скале с видом на Ореанду сдавал он свой первый почетный норматив. А потом-Потом опять были тренировки и соревнования, поездки, восхождения, награды – сама, как говорится, жизнь. Подобно сотням рядовых скалолазов отрабатывал он технику подъемов и спусков, занимался «растяжкой», развивал силу и в конечном итоге покорял отвесные стены, покорял вершины, получал дипломы и грамоты.
Пробираясь по камню, скалолаз думал о нем, как о чем-то (или о ком-то) родственном, живом, тоже имеющем свое рождение, молодость и старость. Вот в эту трещину зимой набивается снег, днем тает под солнцем, а ночью замерзает, и прозрачная ледышка рвет скалу. Здесь можно взяться за выступ, чтобы переставить ногу, только не всем весом налечь: всей тяжести он не выдержит… Как будто глядит человек сквозь каменную твердь, читает книгу, язык которой понятен только ему. И скалы теплеют под руками, раскрывая свои тайны. Начинает казаться, что вбитый крюк ранит камень и тем отдаляет скалолаза от природы, нарушает едва зарожденную гармонию, в которой вся радость, все золото истинных, далеких от спорта наград. Одна неверная мысль – и гармония разрушена, и скала становится неприступной, чужой. Опять ты для нее всего лишь покоритель, и жизнь твоя держится на вбитом крюке да на защелкнутых замках карабинов.
Все глубже проникаясь этой новой, опасной для себя, но спасительной для человечества философией, Юрий однажды принял решение, которое потрясло его своей простотой и огромностью. Он отказался от страховочных веревок и крючьев! Отныне только внутреннее чутье становится его страховкой, требуя постичь непостижимое нутро горной породы, не позволяя отвлечься от слитной работы тела и духа – запредельной, невозможной для человека в его привычном трехмерном мире. Вместо покорения гор пришло поклонение им.
Руководство Федерации альпинизма угрожало дисквалифицировать лучшего крымского скалолаза, называя хулиганством и хвастовством его одиночные восхождения в стиле «экстрим». Ответ бунтаря потряс даже столичных бюрократов: в 1980 году Юрий Михайлович Лишаев уничтожил свои документы мастера спорта СССР.
Грот Голицына. Новый Свет
Неукротимая внутренняя сила повела его трудным и разорительным, зато независимым путем. Одинокий скалолаз явился первопроходцем более чем на сорока крымских маршрутах, многие из которых так никто и не повторил. Юрий поднимался на обрывы Демерджи и Медведь-горы, Карадага и Нового Света, Караби-Яйлы и мыса Айя. Одних только штурмов Аи-Петри набралось не меньше ста пятидесяти! Однажды морозной зимой этот неугомонный выдумщик взобрался прямо по стометровому ледяному столбу на замерзший водопад Учан-Су – высочайший, между прочим, в Европе. Фантик поднимался и на Кавказские горы высшей категории сложности – Ушба, Шхельда, Аи-Лама, Пик Щуровского, гора Кирпич. В Средней Азии он дважды прошел отвесную стену Ягноба (перепад 1200 м), причем одно из восхождений было совершено в стиле «экстрим». Штурмовал скалы Чехии, Польши, США… •
Грот Голицына. Новый Свет
Почти половину своих восхождений строптивый Фантик совершил без страховки. Его оценили кинематографисты и в 1996 году за очередную документальную ленту наградили дипломом Международного фестиваля-конкурса альпинистских фильмов в Швейцарии. Второй диплом он получил на фестивале в Москве, где почти десять лет сотрудничал с Ю. Сенкевичем в телепрограмме «Клуб кинопутешественников» .
Горы не подвели своего кумира и поклонника. Четыре травмы, полученные им в разное время, явились неизбежными случайностями, сбоями отработанного ритма. Это, наверное, немного при двух тысячах официальных восхождений (а кто сочтет тренировочные?) Это было преодолимо. Роковой оказалась пятая травма – падение при полете на изобретенном французами парапанте (у нас его неверно называют парапланом). Повреждение позвоночника, долгие месяцы лечения. И прогноз врачей -пожизненная инвалидная коляска.
Грот Голицына. Новый Свет
Началось тяжкое, пустое время. Больной глядел в потолок, а думал о будущем, которого не было. Неуемная натура победителя подсказывала ему только два выхода: подняться с коляски либо покончить с собой. Второе легче. Но лишь после того, как все жизненные силы, все, до последнего предельного усилия будет отдано первой цели. Как в бою до последнего патрона, до последнего живого солдата. Фантик лежал и думал о пальцах на ноге, которых не чувствовал. Он гнал в них тепло проходили час за часом, день за днем. Растяжка, массажи, самогипноз – и так весь день, и так каждый день, из месяца в месяц. Фантик улыбался насильно, по нескольку часов держал эту искусственную улыбку, и она постепенно расслабляла и согревала сознание. Фантик подъезжал к перекладине, вылезал из коляски и подтягивался. Не хотел он забывать, что в юности мог подтянуться до пятидесяти раз!
После травмы
Врачи ободряли его, тоже насильно улыбались и поскорее уходили. Им ли не знать, что такое 1 поврежденный спинной мозг и отсутствие трех межпозвоночных дисков?
Вечером включали телевизор. Фантик просил жену и дочь поставить его к стене и так, держась за книжную полку и стол, будто «на распорах» в скальной трещине, смотрел весь фильм. Руки немели от напряжения, и последних кадров он не воспринимал…
Только через год появились первые результаты. Смерть начала сдавать позиции, граница жизни стала медленно перемещаться от места травмы вниз. Ожили нервы в ногах выше колен: появились подергивания, боль, зуд и способность к первым произвольным движениям…
Из всех побед крымского экстремала самой главной, самой трудной и, конечно, самой доблестной было возвращение к полноценной жизни, то есть для него – к жизни вообще. Да разве можно сравнить все спортивные достижения великого бунтаря с этим одним, когда он перечеркнул приговор традиционной медицины и однажды встал, все-таки встал с проклятой коляски! Ни дня без тренировок, ни дня без напряженного труда ради себя, ради жены и дочери, ради всех своих близких, которым он дорог, которые хотят видеть его счастливым!..
Пещера Крубера
Нет, скалы не подвели своего героя. Подвел смастеренный человеком летательный аппарат – нечто среднее между парашютом и дельтапланом. Летящий на парапанте не может рассчитывать только на себя полет, а значит, и жизнь зависят от прихотливых воздушных потоков. Вмешалось провидение, выпал жребий-Трудно ходить? Зато легко плавать! И прирожденный альпинист долго, самозабвенно плавает при каждой возможности, летом и зимой, в море и в глубокой каменной «ванне» речки Краснопещерной. В гидрокостюме он погружается и проходит за сифон Красной пещеры, и про него опять снимают видеофильм. Трудно ходить? Зато можно лазать по скалам, повторять знакомые желанные маршруты, осваивать новые. На скале работаешь руками, к ней лепишься телом, ее помнишь, ее понимаешь. Камень тоже помнит своего кумира и теперь прощает ему вбитые титановые крючья.
200 лет Симферополя
Нет, такого никто не смел даже предположить: Фантик, всеми любимый шутник и задира Фантик опять ступил на маршруты высшей категории! По-прежнему не застать его дома. То он на Караби-Яйле, то на скалах Фороса, то на горе Сокол под Судаком. Недавно летом Юрий Лишаев совершил очередное первопрохождение по Голицынскому гроту в Новом Свете – от стены до стены, по потолку, словно насекомое или летучая мышь, хозяйка того же грота. Никто из людей раньше туда не взбирался не сумел (или не успел) до травмы и сам Фантик. Он прошел эту трассу только теперь, с привязанными к рюкзаку костылями. А однажды зимой в одиночку спустился в шахту Бездонную на Чатырдаге – в расширенный книзу карстовый колодец, на сто шестьдесят метров! Туда и обратно – по связанной из трех кусков веревки, без чьей-либо помощи, один…
Кто хоть раз испытал восхождение в стиле «экстрим», тот за великую честь сочтет знакомство с нашим доблестным скалолазом. С помощью Фантика можно понять главную истину всех, кто идет к победе: тому и помогают боги, кто умеет надеяться на себя и не просит их о помощи!
Статья размещена с разрешения Юрия Лишаева.
| Крымский экстрим Очень интересная статья! | |
| ромашка Здраствуйте! Очень хорошая статья, верне,интересная. Я видела этого человека и действительно преклоняюсь перед ним. Браво Юрий! | |
Источник